Образование

Модного слова "нейрокоррекция" мои родители не знали. Даже бабушка не знала, хоть и директор школы. Однако, проанализировав архив воспоминаний "Как я провел лето", поняла, что там была сплошная нейрокоррекция и огромный развивающий нейрокомплекс на двенадцать соток. Назывался он "Огород" ⠀ К нейрокоррекции приступали почти сразу, как только ребёнок дорос до способности понять, что землю жрать не нужно. ⠀ Упражнение "Поливка" С леечкой в руке пройти по узкой борозде, перешагивая с доски на доску. (Под доской хлюпала лужа, доска слегка скользила. Такой вот балансир) Лейку до грядки с ягодками нужно нести так, чтоб всю воду не расплескать. А потом ещё лить аккуратно, строго под кустик, чтоб на листочки не попасть, а то сгорят. ⠀ Упражнение "Прополка" Уметь отличить лебеду от укропа. Уметь выдернуть сорняк, не оставив в земле корень. Опытным путём установлено, резко рвать нельзя, надо взять за прикорневую область и медленно тянуть, раскачивая. ⠀ Упражнение "Сбор урожая" Развитие координации и глазомера. Бывало, тянешься за ягодкой против солнца, а она оказывается дальше, чем ты думаешь. Срывать ягодку надо аккуратно, чтоб не раздавить. Моторика тут не просто мелкая, а я бы сказала, точечная. Ещё и оттенки надо уметь отличать. А то бывает "недостаточно красная, пусть дальше зреет". ⠀ В детстве я могла быстро двумя руками ягоды собирать. Накачивала межполушарное взаимодействие. Сейчас попробовала - неудобно. Левая рука "выключилась". Надо подольше пожить на даче для нейрокоррекции. Анна Быкова Иллюстрация: Вячеслав Рассохин, «Уборка урожая» (фрагмент).

Так выглядят идеальные здоровые отношения!

B нoчь с 18 на 19 апреля 1900 гoда тиxo во сне скoнчался 82-летний Иван Айвазовский. Он умeр, так и не узнав ответа, быть мoжет, на сaмый coкровенный вопрос, преследoвавший его на poтяжении всей жизни... Рaнним утром 2 апреля того же гoда в феoдосийском доме Айвазoвского зазвoнил колокольчик: посыльный принес корзину ландышей. За первым даром последовали другие: мaки, мимозы, тюльпaны, нарциссы. Было Вербнoе воскресенье, а горожане на прaздники вечно задaривали старого художника цветами. Вечерoм он пил чай на балконе, который утопал в цветах. Корзина с ландышами лежала на инкрустированном столике. Айвазовский смoтрел на них и ощущал смутную тоску и беспокойство. Ему казалoсь, будто он их уже где-то видел... Художник поделился этими мыcлями с женoй. Она с улыбкой ответила, что точно такие корзины она видит каждое Вербное воскресенье год за годом. И все хочет спрoсить: от кого это? Неужели он сам не замечал? Оказывaeтся, нет. Слишком много в доме цвeтов. От кого же эти ландыши? Ни записки, ни визитной карточки. Как таинствeнно!.. Художник запомнил лишь посыльного: высок, сeд, в потертом сюртyкe, он даже смог бы его нарисовать. Жена Анечка постаралась успокоить Ивана Константиновича: наступит следующее Вербное воскресенье, и все прояснится. Но Айвазовский был уверен, что тут кроется что-то весьма важное... Однажды, вoзвращаясь из академии домой, Айвазовский не заметил несущуюся вскачь упряжку. Успел отбежать, но, потеряв равновесие, упал. В экипаже сидела дама под белой вуалью. Аромат духов, грациозность, изящество вскружили голову пылкому юноше. Пока нeзнакомка подвозила молодого человека к его дому, он все время бормотал: «Не беспокойтесь, не беспокойтесь». На прощание дама поинтересовалась, как зовут жертву кучерской неосторожности, но сама так и не прeдставилась. Айвазовский сидел дома и грезил о дивной незнакомке, когда к нему ввалились друзья, огорченные тем, что не смогли раздобыть билеты на «Сильфиду» с божественной Мари Тальони, гастролировавшей в Петербурге. И вдруг на пороге появился посыльный с письмом. Айвазовский вскрыл надушенный конверт, оттуда выпали какие-то билеты. Оказалось, на Тальони, да не на галерку, а в 4-й ряд. Недоумению не было конца! В театре громче всех рукоплескали балерине молодые люди. Когда у артистического подъезда появилась Тальони, человеческое море рванулось ей навстречу. Чтобы сдержать толпу, юноши схватились за руки. Добравшись до кареты, Тальони вдруг oглянулась. Она узнала Айвазовского. Да, это была она, его прекрасная дама! Она бросила ему букет роз. «Сто рублей за один цветок, молодой человек, умоляю!» — тут же полезли поклонники балерины к Айвазовскому. Но он бросился бежать, прижимая к себе драгоценный дар... Спустя несколько дней балерина уехала из Петербурга, а Айвазовский совсем потерял голову. Вскоре его назначили на должность живописца Главного морского штаба. Впрочем, заманчивые карьерные перспективы мало занимали влюбленного юношу. Прелестный образ итальянки не померк в его сердце. Он надумал поехать в Венецию, чтобы вновь увидеть Мари, и убедил Художественную академию, что ему как маринисту необходима итальянская стажировка. ...Балерины в городе не было. Покрутившись на гондоле вокруг палаццо с темными окнами, Айвазовский решил дождаться ее и отправился в армянский монастырь Св. Лазаря, где много лет жил его брат Габриэл. В ожидании приезда Тальони художник рисовал Венецию. Его картины раскупались, а сам Папа Римский Григорий XVI кyпил для Ватикана его «Хаос». Это был оглушительный yспех. Однажды Айвазовскому скaзали, что пару его картин купила сама Тальони. Это означало, что она вернулась в Италию. Скоро ему в гостиницу принесли письмо в знакомом голубом конверте, в котором снова обнаружились билеты на «Сильфиду». И снова она, воздушная и грациозная, танцевала на сцене, и снова Айвазовский стоял у артистического подъезда. По дорожке, усыпанной цветами, Тальони побежала к своей гондоле и позвала: «Синьор Айвазовский, ну что же вы, я жду!» В тот вечер oни долго катались по Венеции. Для Айвазовского настали счастливые дни. Он жил в ее доме. С утра писал картины, прислушиваясь к звукам музыки из кoмнат Мари, — она репетировала. В полдень за завтраком они встречaлись, а потом катались по каналам. Айвазовский мeчтал, чтобы это продолжалось вечно, но сам же все испортил, не спрaвившись с нaхлынувшими чувствами. Он признался ей в любви и сделал предложение выйти за него замуж. Но она не стала выбирать между семейной жизнью и искусствoм. «Вот этот башмачок, — сказала она юноше, — растоптал мою любовь. Возьмите его на пaмять и возвращайтесь в Россию. Там ваша жизнь, а свою жeнщину вы еще встретите». — Но оставьте мне хотя бы надeжду! — в сердцах вoскликнул Айвазовский. — Нет, милый мaльчик! Я никогда не пoлюблю вас... Айвазовский был убит отказом, но, как ни плакал он над подаренной Тальони розовой балетной туфелькой, прошло немного времени и он признал, что великая балерина была права: его жизнь — в России. Вернувшись, он обнаружил, что мода на него многократно возросла. После итальянского успеха петербургские аристократы скупали его картины за бешеные деньги. А тифлисская газета писала, что Айвазовскому достаточно взять в руки кисть и крикнуть морским волнам: «Ни с места!» — как они сами возникают на полотне. Прошло время, и Айвазовский встретил новую любовь. Это была прекрасная гувернантка Юлия Гревс — дочь осевшего в Петербурге врача-англичанина. Обвенчавшись, молодые люди уехали в Феодосию, где им закатили такой свадебный пир, каких отродясь здесь не видывали. У них было четыре дочери: Елена, Мария, Александра и Жанна. К личным бедам Айвазовского добавилась пагубная страсть жены вытравить из дочерей армянский дух: всех она повыдавала замуж за иностранцев. Спyстя 12 лет их бpaк распался. Обретя статус жены знаменитого художника, Юлии xoтелось блистaть, а не преподавать в феодосийской глуши. Айвазовский же наотрез отказался перебираться в столицу. Каждый раз после семейных сцен он доставал из шкатулки бaшмачoк Тальони и размышлял о том, сколько жертв требует искусство даже от самого удачливого хyдожника. Юлия с детьми пoехала в Одессу... да так оттуда и не вернулась. Во втоpoй раз художник женился лишь через 22 года, когда ему исполнилось уже 65 лет. Анна Саркизова сразу потрясла его своей красотой, а для молодой девушки пожилой живописец представлялся кем-то вроде волшебника. В этом она, впрочем, убедилась, выйдя за него замуж, — отказа Анне ни в чем не было. «Моя дyшa должна постоянно вбирать красоту, чтобы потом воспроизводить ее на картинах, — говорил художник. — Я люблю тебя, и из твоих глубоких глaз для мeня мерцает целый таинственный мир, имеющий почти колдовскую власть. И кoгда в тишине мастeрской я не мoгy вспомнить твой взгляд, картина у меня выходит тусклая...» И все же иногда он вынимaл из шкатулки розовую туфельку и грустил о женщине, которая когда-то отвергла его. В такие моменты Айвазовского не радовали ни молодая жена, ни богатство, ни уважение и почет, которыми на старости лет oкружили его земляки. А феодосийцам было за что бoготворить Айвазoвского: он не только прoславил их город, он крестил их детей, выдавал замуж их дочерей, хopoнил их родителей... Кроме того, он построил им железную дорогу и водопровод, поставил в городе прелестный фонтан. Не удивительно, что по каждому поводу горожане засыпали своего благодетеля цветами, которые свозились к его дому арбами. И все же эти лaндыши... они не давали Айвазовскому покоя. Он начал поиски пoсыльного; ему казалось, что следующего Вербного воскресенья он не дождется. Так, впрочем, и случилось. Когда умeр Айвазовский, Феодосия оделась в траур. Закрылись школы, магазины, базар умолк. Срeди сотен людей, шедших за гpобoм, был и старик в потертом сюртуке. Идyщим рядoм он гoворил: «Нeкoму теперь нoсить посылку от Трубeцкого... Итальянка Мари Тальони, выдавшая дочь замуж за князя, умирая, завещала каждый год на Вербное воскресенье посылать Ивану Константиновичу ландыши. А ежели тот пoинтересуется от кого, скaзать: от женщины, которая в этот день много лет назад его отвeргла, хотя всю свою жизнь любила лишь его одного. Шecтнадцать корзин отнес я Ивану Константиновичу, а он так ни разу ни о чем и не спpoсил. Может, дoгадывался, откуда лaндыши?» А рoзoвую туфельку вдoва художника, разбирая его вещи, вcкopе сoжгла в пeчке... Елена Галоян

Давайте поиграем?😜

ИЗ-ЗА ЧЕГО УБИЛИ ПОЭТА И ДИПЛОМАТА Ближний Восток — регион опасный. Даже для неприкосновенных персон — дипломатов. В 2016 году в Стамбуле был застрелен российский посол Андрей Карлов. А в 1829 году в Тегеране толпа религиозных фанатиков растерзала другого посла — поэта Александра Грибоедова. — Они убили Александра! — вскричал глава российской миссии в Персии, по совместительству автор запрещенной на родине комедии «Горе от ума», статский советник Грибоедов, когда нападавшие проломили крышу посольства и первыми же выстрелами сразили его слугу-тезку. Люди лезли в окна и в брешь, во дворе бесновалась толпа. Голова Грибоедова была в крови от удара камнем. Посол, его сотрудники и уцелевшие казаки из охраны — всего человек 17 — отступили в самую дальнюю комнату, с крыши потянуло гарью. Надежды, что шах все-таки пришлет солдат разогнать обезумевшую толпу, не осталось ни у кого. Осажденные приготовились дорого продать свои жизни вломившимся в комнату вооруженным людям. Грибоедов отстреливался и уложил нескольких, прежде чем упал израненный казачий урядник, бившийся с ним плечом к плечу, и рослый персиянин вогнал саблю в грудь российского посланника. С неверным покончено! Тела вытащили на улицу и долго таскали по городу на веревках с воплями: «Дорогу русскому посланнику!» Так или примерно так, судя по источникам, погиб в персидской столице русский поэт и дипломат. Но почему именно посла и его людей, прибывших с мирной миссией, горожане выбрали жертвами своего гнева? Версия первая: «сам нарвался» В Георгиевском зале Зимнего дворца император Николай Павлович в окружении семьи и множества официальных лиц принимал Хосров-мирзу, внука персидского шаха. Испрашивающий прощения за прискорбный инцидент в Тегеране принц медленно приближался к трону, склонив голову. На его шее в знак покорности висела сабля, а через плечи были перекинуты сапоги, наполненные землей. В таком виде, по шиитским преданиям, изъявлял преданность имаму Хусейну раскаявшийся вое начальник его врага. Россия вела боевые действия с Турцией и не была заинтересована предъявлять ультиматум еще и Персии, с которой с таким трудом заключила выгодный Туркманчайский мир, завершивший войну 1826–1828 годов. Было решено, что Грибоедов проявил в роли главы миссии «опрометчивые порывы усердия» и тем разозлил горожан, отчего со своими людьми и погиб. Император подал руку Хосров-мирзе и провозгласил: «Я предаю вечному забвению злополучное тегеранское происшествие». Официальная версия скоро стала достоянием общественности. Говорили, будто Грибоедов вел себя с шахом и его сановниками вызывающе и пренебрегал церемониалом. Будто люди посла обирали местное население и насильно уводили бывших полонянок из гаремов. Будто последней каплей стал случай с двумя наложницами шахского зятя Аллаяр-хана, которых сотрудники посольства привели в здание миссии и удерживали там против их воли. Тегеранцы восприняли это как оскорбление: неверные, дескать, похищают жен у мусульман и насильственно обращают в христианство, и муллы призвали людей отомстить за поругание веры и обычаев. Накопившаяся народная ярость вырвалась из-под контроля властей. На самом деле Грибоедов, знаток восточных языков и культуры, вряд ли пренебрег бы принятыми в персидском обществе правилами. Даже недоброжелатели отмечали исключительную компетентность дипломата и его умение договариваться с персами. «Он заменял нам там единым своим лицом двадцатитысячную армию», — отзывался о Грибоедове военачальник Николай Муравьев-Карский, с которым у поэта всегда были натянутые отношения. Собственно, и Туркманчайский договор был по большей части плодом стараний Грибоедова. Выполнение статей этого соглашения и стало основной задачей, с которой его отправили в Персию. Прежде всего Грибоедов должен был добиться, чтобы персидская сторона выплатила России всю контрибуцию. Империи причиталось 10 куруров (около 20 миллионов рублей серебром в деньгах того времени), но она не получила и восьми. Далее, согласно документу, Грибоедову предписывалось вернуть на родину бывших пленников с территории Российской империи, в том числе из присоединенных по Туркманчайскому договору Эриванского и Нахичеванского ханств. Посол разыскивал таких людей и спрашивал при свидетелях их согласие на отъезд. Дипломат выполнял неприятные для иранцев инструкции, но он всего лишь четко следовал подписанному обеими сторонами соглашению. Более того, Грибоедов, видя, что ради выдачи контрибуции наследник персидского престола Аббас-мирза заложил даже драгоценности собственных жен, писал в Петербург начальству с просьбой отсрочить платежи. Но в МИДе были непреклонны: деньги на войну с Турцией требовались как можно скорее. К Туркманчайскому договору прилагался документ о придворном церемониале, по которому у русского посла при персидском дворе были исключительные привилегии: являться в сапогах и сидеть в присутствии шаха. Так что и здесь Грибоедов никаких порядков не нарушал. Две девушки из гарема Аллаяр-хана действительно находились в российском посольстве в день штурма, но, как писал чудом выживший первый секретарь миссии Иван Мальцов, «это обстоятельство так маловажно, что об оном распространяться нечего. С персидским министерством об этих женщинах не было говорено ни слова, и только после убиения посланника начали о них толковать». В 1828 году, после заключения мира, сам владыка Персии Фетх-Али-шах, следуя статьям договора, освободил из своего гарема нескольких женщин-полонянок. Первым лицам державы принадлежали сотни наложниц, потеря одной-двух, не имеющих особого статуса, вряд ли была непереносима. Официальная версия не выдерживала критики, однако устраивала власти обоих государств. Но если Грибоедов не провоцировал гнев тегеранцев своим поведением, то чьими стараниями началась смута? Версия вторая: «англичанин гадит» Сразу после трагедии пошли слухи о «британском следе». Главнокомандующий войсками на Кавказе генерал Иван Паскевич, родственник и покровитель Грибоедова, писал министру иностранных дел Карлу Нессельроде: «Можно предполагать, что англичане не вовсе были чужды участия в возмущении, вспыхнувшем в Тегеране, хотя, может быть, они не предвидели пагубных последствий оного». «Странно, — отмечал также Паскевич, — что в кровавый день убийства Грибоедова в Тегеране не было ни одного англичанина, тогда как в другое время они шаг за шагом следили за русскими». То есть британцы, по крайней мере, могли что-то знать о готовящихся беспорядках и заблаговременно удалились на безопасное расстояние. Конечно, кто, как не главные конкуренты в Большой игре, соперничестве за влияние на Востоке, стремились поссорить Россию и Персию? Англичане кредитовали иранских сановников, поставляли оружие и отправляли военных инструкторов в эту страну. Посольский врач и неутомимый разведчик Джон Макнил, лечивший также шаха и его гарем, пользовался при иранском дворе исключительным доверием. В Лондоне опасались продвижения России на Востоке и рассматривали Персию как заслон между империей и британскими владениями в Индии. По мнению историка Сергея Дмитриева, англичане не хотели, чтобы Грибоедов снова использовал свое влияние на принца Аббас-мирзу, как уже было однажды, и убедил его вместе с Россией воевать против Турции — союзницы англичан. Петербургское начальство дипломата, не желая провоцировать британцев, не давало ему полномочий побуждать к этому принца, тем не менее мотив у антироссийской партии с Туманного Альбиона теоретически был. Впрочем, английский профессор-славист Лоренс Келли отмечает, что в тот период британская корона была скорее заинтересована в стабильности в Персии и сохранении на престоле династии, с которой удалось наладить контакт, а потому не стала бы провоцировать беспорядки и новую войну с Россией. Версию, что английские дипломаты если и не срежиссировали заговор против Грибоедова и его миссии, то как минимум приложили к нему руку, высказывали многие советские историки. Но никаких, даже косвенных, доказательств причастности англичан к разгрому посольства в Тегеране в источниках до сих пор не обнаружено, так что подтвердить эту гипотезу сложно. Версия третья: признания опасного человека Может быть, рассуждая о причине тегеранской катастрофы, стоит воспользоваться бритвой Оккама и не искать сложных объяснений там, где есть вполне убедительное простое? Две наложницы Аллаяр-хана — не единственные пленники, ожидавшие в посольстве репатриации. Был также персидский подданный Мирза-Якуб, он же армянин Якуб Маркарян. Переживший резню в посольстве персидский секретарь, сопровождавший миссию, в «Реляции происшествий…» называл именно Маркаряна человеком, «появление которого среди нас стало причиной… ужасных несчастий». Много лет назад Якуб попал в плен к персам, был оскоплен, оказался в шахском дворце и со временем дослужился до должности второго евнуха в гареме и придворного казначея. Когда Грибоедов со свитой уже собирался уезжать из Тегерана в «дипломатическую столицу» Персии, Тебриз, Маркарян явился к ним и попросил помочь перебраться на родину. Посол попытался отговорить хранителя государственных секретов, но тот настаивал, указывая, что это его право по Туркманчайскому договору. Возразить было нечего. Собравшийся эмигрировать Мирза-Якуб, возможно, был для шахского двора опаснее, чем Эдвард Сноуден для ЦРУ. Как писал секретарь Мальцов, «шаху надобно было истребить сего человека, знавшего всю тайную историю его домашней жизни, все сплетни его гарема». К тому же Якуб, добавлял персидский очевидец, мог обнародовать финансовые тайны, чтобы послу было проще выжать остаток контрибуции. Шах чувствовал себя униженным, не хотел платить по счетам и боялся бунта, поскольку после поражения в войне престиж династии сильно пошатнулся и народ роптал от поборов. Унижения не прощают. Во дворце Голестан в Тегеране шах принимал послов Мирзу-Якуба попытались задержать по обвинению в растрате, но не смогли ничего доказать. Российский посол на законных основаниях отказывался его выдать. И тогда по городу поползли слухи, что перебежчик оскорбляет не только шаха, но и истинную веру. Верховный мулла Тегерана Мирза-Месих призвал покарать Якуба и наказать российскую миссию. 11 февраля (по новому стилю) 1829 года народ собрался в мечетях, где муллы заклинали идти к посольству и уничтожить нечестивца. Сначала горожане растерзали Мирзу-Якуба, а потом перебили почти всю российскую миссию. Толпа, которой указали на чужака как объект ненависти, — стихия страшная. При этом персидская охрана миссии во время штурма оказалась безоружной. Их ружья, зачем-то сложенные на чердаке, достались бунтовщикам, пробравшимся на крышу. Осажденные ждали подмоги, но, по свидетельству персидского секретаря, тегеранский губернатор Зилли-султан, сын шаха, безропотно выслушал в свой адрес оскорбления черни и, вместо того чтобы разогнать толпу с помощью подчиненных ему отрядов, ретировался и заперся во дворце. Среди атакующих посольство были замечены люди шахского зятя Аллаяр-хана: они пришли за пленницами. Многовато свидетельств не просто бездействия, а прямого попустительства властей. Причем властей очень высокого уровня. Главный вдохновитель религиозных фанатиков Мирза-Месих во время штурма находился… у шаха. Н. Федоров

Грязное бельё Одна семейная пара переехала жить в новую квартиру. Утром, едва проснувшись, жена выглянула в окно и увидела соседку, которая развешивала на просушку выстиранное бельё. — Посмотри, какое грязное у неё бельё, — сказала она своему мужу. Но тот читал газету и не обратил на это никакого внимания. — Наверное, у неё плохое мыло, или она совсем не умеет стирать. Надо бы её поучить. И так всякий раз, когда соседка развешивала бельё, жена удивлялась тому, какое оно грязное. В одно прекрасное утро, посмотрев в окно, она вскрикнула: — О! Сегодня бельё чистое! Наверное, научилась стирать! — Да нет, сказал муж, — просто я сегодня встал пораньше и вымыл окно. Так и в нашей жизни! Всё зависит от окна, через которое мы смотрим на происходящее. И прежде чем наводить критику на других, необходимо убедиться, что наши сердца и намерения чисты.

Отличная работа

16 мая родилась Ольга Берггольц. О́льга Фёдоровна Бергго́льц (3 (16) мая 1910 года, Санкт-Петербург — 13 ноября 1975 года, Ленинград) — русская советская поэтесса, прозаик. В замерзающем, умирающем от голода блокадном Ленинграде голос Ольги Берггольц по радио был, как голос надежды. Негромкий, домашний, теплый. Три года, почти каждый день, она выходила в эфир — и люди находили в себе силы прожить еще хоть один день для этой радиовстречи. Листочек с ее стихами в ту страшную зиму можно было обменять на кусочек хлеба. Великая женщина, Ленинградская мадонна, человек недосягаемой моральной высоты и мужества — она никогда не стала бы такой, если бы не огромное количество несчастий в довоенной жизни. В юности Ольга Берггольц была невероятно хорошенькой: густые соболиные брови, светлые волосы, внимательные большие глаза. Родители мечтали отдать ее в институт благородных девиц, воспитать идеальной женой и матерью, но у жизни были свои планы на Лелю. В 15 лет она была пламенной пионеркой, и эта внутренняя пионерка жила в ней много лет: идеалистка, свято верящая в советские идеалы. Она, пламенная и пылкая, никогда не вела себя, как красотка — скорее, как товарищ. Первый муж В 18 лет Ольга вышла замуж за поэта Бориса Корнилова. Сейчас его помнят как автора текста задорной песни: Нас утро встречает прохладой, нас ветром встречает река! А тогда он был известным и успешным поэтом. Семейная жизнь не клеилась: Корнилов выпивал, продолжал отношения со своей первой любовью Татьяной Степениной, посвящал ей стихи. Ольга страдала и писала дневник: «Борька где-то пропадал всю ночь. Пришел пьяный, противный, прямо отвращение». «Какая скотина Борис… Сволочь. Не люблю! Безденежье. На мать прямо смотреть не могу. Борис бегает, «устраивается». О, да, мы поторопились. Мы поторопились. А если я опять беременна?». Да, она была беременна и в 1928 году у них родила свою старшую дочь Ирину. Через два года Ольга разошлась с Борисом, оставила Ирину своей матери и на год уехала работать журналистом в Казахстан. Второй муж В 1930 году Ольга вернулась в Ленинград, вышла замуж за своего однокурсника Николая Мочанова, начала писать детские книжки. и на этом, в общем, все хорошее в жизни Берггольц надолго кончается. Майя умерла в годовалом возрасте, еще через два года умерла Ирина. Пережив эти потери в долгой, черной депрессии мыслях о самоубийстве, Ольга решилась на новую беременность. Но тут наступил кровавый 1937 год. Сначала арестовали бывшего мужа Ольги, Корнилова, потом пришли за ней. Ольгу оклеветал ее бывший друг, поэт Леонид Дьяков. Под пытками он сказал, что Берггольц участвовала в контрреволюционном заговоре. Показания из Ольги буквально выбивали: ее избивали, пытали… Ее третья дочь родилась мертвой, прямо там, в тюрьме. И больше Ольга забеременеть не смогла. Двух детей схоронила Я на воле сама, Третью дочь погубила До рожденья — тюрьма… Раздавленная, заплеванная… Сестра Ольги Мария Берггольц, Муся, сделала все все возможное и невозможное, чтобы вытащить ее из тюрьмы. Но на свободу вышла совсем другая Ольга. Дни шли, а ей становилось только хуже. Ольга не понимала, за что с ней так обошлась страна, которой она была предана до последней капли крови. Ведь это самая лучшая, сама справедливая страна на свете? Другие побывавшие в этой шкуре могли делать вид, что ничего особенно не произошло: ну да, бывают ошибки… Ольга не могла. Но и перестать верить в идеалы коммунизма она не могла тоже. Она думала, думала, и писала в свой дневник: Ровно год тому назад я была арестована. Ощущение тюрьмы сейчас, после 5 месяцев воли, возникает во мне острее, чем в первое время после освобождения. Вынули душу, копались в ней вонючими пальцами, плевали в нее, гадили, потом сунули ее обратно и говорят: «Живи». Год назад я сначала сидела в «медвежатнике» у мерзкого Кудрявцева, потом металась по матрасу возле уборной — раздавленная, заплеванная, оторванная от близких, с реальнейшей перспективой каторги и тюрьмы на много лет, а сегодня я дома, за своим столом, и я — уважаемый человек на заводе, пропагандист, я буду делать доклад о Сталине, я печатаюсь, меня как будто уважает и любит много людей… Значит, я победитель? Голос Ленинграда Ольга начала пить, и алкоголь ее убивал. Она понимала, что жизнь несется к какому-то страшному и позорному концу. Но ей казалось, что лучше так, по честному, чем притворяться, что живая, когда внутри давно умерла. А тут началась война, блокада. Берггольц должны были эвакуировать вместе с Молчановым, но он умер. А она в эти голодные и страшные дни вдруг снова стала живой. Несчастья убивали ее, да не убили — Ольга была сильнее многих; она была сильнее всех. В первые же дни блокады исключенная из партии, но настоящая коммунистка Берггольц пришла в Ленинградский союз писателей и спросила, чем может помочь городу. Ее направили в редакцию радио. Так голос Ольги Федоровны стал голосом истерзанного, но непобедимого Ленинграда. У Ленинградской Мадонны не было никаких привилегий и дополнительных пайков: она голодала так же, как другие, заработала дистрофию. И она знала секрет своей несгибаемости: «Тюрьма — исток победы над фашизмом. Потому что мы знали: тюрьма — это фашизм, и мы боремся с ним, и знали, что завтра — война, и были готовы к ней». Никто не забыт После прорыва блокады #Берггольц отправили в Москву. Впервые в жизни для нее настали благополучные дни. Ольга Федоровна удачно вышла замуж за профессора ЛГУ, исследователя русской литературы Георгия Макогоненко. Она получила Сталинскую премию, по двум ее книгам сняли кино. Ее блокадные стихи известны каждому в нашей стране: уж строчка «Никто не забыт, никто не забыто» точно известна даже самому далекому от поэзии человеку. И люди до сих пор плачут, когда читают: Был день как день. Ко мне пришла подруга, не плача, рассказала, что вчера единственного схоронила друга, и мы молчали с нею до утра. Какие ж я могла найти слова, я тоже — ленинградская вдова. Мы съели хлеб, что был отложен на день, в один платок закутались вдвоём, и тихо-тихо стало в Ленинграде. Один, стуча, трудился метроном

Её Дневник стал одним из доказательств обвинения на Нюрнбергском процессе, а сегодня он выставлен в музее истории Ленинграда, его копия - в витрине одного из павильонов Пискаревского мемориального кладбища. Сама же Таня Савичева навсегда осталась в памяти тех, кто выжил в те страшные годы… Татьяна родилась 23 января 1930 года в селе Дворищи под Гдовом, Псковская область. Выросла, как и ее братья и сестры, в Ленинграде. Таня была пятым и самым младшим ребёнком в семье - у нее было две сестры и два брата. Летом 1941 года Савичевы собирались уехать из Ленинграда, но не успели, война застала их врасплох. Им ничего не оставалось кроме того, чтобы остаться в блокадном городе и помогать по мере сил фронту, надеясь на окончание этого ужаса. Дневник Тани Савичевой – символ блокады – написан синим карандашом в телефонной книжке. 11-летняя Таня взяла ее, наполовину заполненную чертежами, у сестры Нины, пропавшей без вести во время обстрела. В семье её все считали погибшей. Тогда Таня и стала делать свои страшные записи: «Женя умерла 28 декабря в 12.00 час. утра. 1941 год» «Бабушка умерла 25 января в 3 часа дня. 1942 год» «Лека умер 17 марта в 5 часов утра. 1942 год» «Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи. 1942 год» «Дядя Леша 10 мая в 4 часа дня. 1942» «Мама - 13 мая в 7 часов 30 минут утра. 1942 год» «Савичевы умерли» «Умерли все» «Осталась одна Таня». В дневнике девять записей. Шесть из них – даты смерти членов Таниной семьи. Постепенно слово «умер» исчезает: остаются одни имена и даты… Таню нашли в её доме служащие санитарных команд, обходившие ленинградские дома в поисках выживших. Её вывезли в поселок Шатки Горьковской области вместе со многими сиротами, такими как она, но спасти девочку уже не удалось. Таня Савичева умерла 1 июля 1944 года в поселке Шатки, так и не дожив до Победы. Она так и не узнала, что ее сестра Нина и брат Миша живы, что она не одна... Танин дневник нашла ее старшая сестра Нина, вернувшись в освобожденный Ленинград.

В 2022 году отмечался 100-летний юбилей со дня образования пионерской организации. Галстук, значок с изображением Ленина, красное знамя, горн и барабан – неотъемлемые атрибуты движения. Те, кто старше 40 лет, знают это не понаслышке, потому как успели побывать в рядах пионеров, а те, кто помоложе, слышали от своих старших товарищей о подобных отрядах. ... Днём рождения пионерской организации считается 19 мая 1922 года. В этот день состоялась вторая Всероссийская конференция Комсомола - молодежного коммунистического союза. Именно там и было решено создать организацию, куда будут входить дети от 9 до 14 лет, а название у неё будет «пионерская». Во времена существования Советского Союза День пионерии был одним из наиболее значимых детских праздников. С распадом СССР принято решение не отказываться от традиций утвердившихся многими поколениями. Сегодня праздник именуется как День детских общественных объединений. Отмечается детьми, вожатыми и педагогами. А что сейчас? Спустя много лет никто ничего нового и не придумал. Есть различные организации и объединения - кадетские, волонтерские, экологические, "Юные инспекторы движения", "Юные пожарные" и т.д. Есть у них и галстуки, каждая организация придумывает свой цвет - синий, зелёный, оранжевый. Есть в каждой школе совет школы. Это ни что иное, как та самая пионерская дружина 70-х. В каждой школе множество мероприятий, которые придумывают активисты. Есть "Юнармия". Она, к примеру, не что иное как тот самый модернизированный пионерский союз с конкурсом строя и песни, участием в мероприятиях и далее по списку. Да и "Зарница" тоже есть. Даже название оставлено, только суть поменялась. Дети современные и развлечения тоже нужны соответствующие. Кто хорошо учился в школе и имел пятерку по обществоведению, тот помнит теорию о том, что как история так и любое общество развивается по спирали, и на каждом витке события аналогичны. Только происходят они на более высоком уровне. Так что всё может быть, теория не будет сломлена и пионеров третьего тысячелетия будет ждать межгалактическая "Зарница" и конкурс строя и песни между командами Марса, Венеры и Земли? Мы отмечаем праздник юности, патриотизма и любви к Родине ‒ День пионерии. Поздравляем не только сегодняшних участников этой славной организации, но и всех прошедших через неё в детстве — дедушек и бабушек! Пусть этот обычай не уходит в небытие, а будет возрождаться повсеместно, ведь нет ничего лучше, чем проверенный опыт воспитания молодёжи: «Пионер – всем ребятам пример».